"Lingăii cosmopoliţi" (denigrarea lui Ramil Portnoi, Z.Săpunaru, V.Rugina)

Ziarul "Sovetskaia Moldavia", Chişinău	19.03.1949
"Lingăii cosmopoliţi" (denigrarea lui Ramil Portnoi, Z.Săpunaru, V.Rugina)
the original: (464KB)
updated: 2007-04-15 14:42:13

Космополитские прихвостни

Советская литература, неразрывно связанная со всей жизнью своего народа, с его борьбой за великое дело строительства коммунизма, с честью выполняет возложенные на нее партией Ленина - Сталина благородные задачи коммунистического воспитания трудящихся. В самой ее природе заложена непримиримость ко всему враждебному интересам партии, народа.
Именно поэтому так яростно ополчалась на лучшие произведения советской литературы разоблаченная нашей партией и партийной печатью антипатриотическая группа безродных космополитов, во главе с Юзовским, Гурвичем, Альтманом, Малюгиным, Холодовым, Бояджиевым, Варшавским, Борщаговским и другими. Эти враги советской культуры в течение длительного времени делали свое гнусное антинародное дело, выступая, против всего передового, созданного советской литературой и искусством, охаивали и оплевывали высокоидейные произведения советских писателей.
Космополиты в своем злопыхательстве дошли до того, что пытались нагло выступать против указаний партии о развитии советской литературы и искусства.
Отвратительно выглядят разоблаченные космополиты. Очистили с них общие холодные и бездушные похвальные фразы по адресу социалистической культуры, соскребли наукообразные завитушки выдуманных ими формулировок, и стало видно всем, что за космополитской казуистикой скрывалась враждебная нам идеология.
Мутный поток безродного космополитизма проник и в критику советской литературы наших братских республик, в частности, в нашу молодую советскую молдавскую литературу.
ЦК КП(б) Молдавии неоднократно указывал на слабые стороны, недостатки, а в иных случаях и порочность литературной критики в Молдавии. В постановлении ЦК от 22 ноября 1948 года сказано:
«Серьезным тормозом в развитии молдавской художественной литературы является отсутствие политически зрелой и квалифицированной литературной критики. Критики оказались бессильными дать глубокий марксистско-ленинский анализ литературных явлений, разоблачить отсталые взгляды и выявить методологические ошибки отдельных молдавских писателей...
Орган Союза писателей Молдавии журнал «Октомбрие» («Октябрь») ведется на низком идейно-художественном уровне. Журнал не стал трибуной передовой писательской общественности в борьбе за высокую идейность литературы... Многие литературно-критические статьи, напечатанные в журнале, беспринципны, подчинены приятельским интересам и написаны в подхалимско-угодническом тоне (статьи Портного и других)».
Как же перестроил свою работу журнал «Октомбрие» («Октябрь»)? Его номера, вышедшие после постановления Бюро ЦК КП(б)М, свидетельствуют о том, что отдел критики и библиографии журнала не только не улучшился, а, наоборот, ухудшился. В нем появились бездарные, давно порочные, вредные статейки того самого Портного, который стяжал себе печальную известность подхалимствующего, угодничающего критика. Вместо того, чтобы признать и исправить свои ошибки и начать полезную работу в журнале, Портной торопливо обнародовал два своих новых космополитских плагиата.
Разумеется, этому горе-критику .далеко до его учителей, иезуитствовавших на идеологическом фронте, однако он успел перенять у них многое. До конца впитав космополитскую идеологию, Портной в совершенстве овладел и манерой порочить произведения советских писателей Молдавии, наклеивать ярлычки на их творчество, отталкивать от них читателей.
Портной - не новичок в космополитской казуистике. Он показал себя таким в статье, где выворачивался наизнанку в подхалимстве и угодничестве.
В своем пространном сочинении «Послевоенные рассказы Канны» Портной то расточал похвалы творчеству Канны, напутствуя его к новым успехам, то сводил на нет им же ранее восхваленный реализм рассказов Канны. Путано славословя рассказы Канны на темы гражданской войны, Портной тут же развенчивал их. Затем этот «критик» одинаково ложно восторгался переходом писателя к колхозной теме. И тут он явно сбивал писателя с правильного выбора круга героев. По Портному выходило, что следует ограничивать социальный круг героев, так как якобы это дает возможность конкретизировать образы.
Вслед за тем, в новом приливе угоднических чувств, Портной опять сделал реверанс перед Канной. Теперь, напевал он, объектом творчества Канны стала «свежая действительность», которую-де писатель лучше знает, которую-де он лучше понял и которая стоит перед его глазами как раз в тот момент, когда он пишет. Читатель хочет верить критику, полагая, что все его восклицания не напрасны. Но вскоре он должен увидеть, что это лишь подхалимские реверансы, что на самом деле герои рассказов Канны, хотя и советские люди, но их духовный горизонт ограничен; словом, все то, что только что стояло перед знающим писателем и восторженным критиком, вовсе не является типичным для сегодняшнего села. Так «свежая действительность» становится ложной, советские люди-не советскими людьми, и вообще все типичное для сегодняшнего села вовсе не типичным, потому что в нем по сути нет ничего советского. Так Портной шельмует и жизнь, и писателя, и читателей!
Читатель, ожидавший от журнала по-большевистски принципиального, глубокого и ясного разбора творчества писателя, остается в явном недоумении: чему же верить? И он закрывает журнал с чувством брезгливости к критику-двурушнику.
Во втором номере «Октября» за 1948 год появилось новое сочинение Портного под претенциозным заголовком «О пережитках формализма в молдавской поэзии».
Безграмотность Портного, его сумбурные представления о литературе, как в зеркале, отразились в этой статье. Но при ближайшем рассмотрении ее становится ясным, что это не просто сумбурная, но и насквозь космополитская писанина.
Портной пытается наускивать читателей против целой группы молдавских поэтов. Потеряв всякую совесть и ответственность, весь ушат своей грязной болтовни он выливает на произведения Букова, Балцана, Дариенко и других.
Как и принято у космополитов, свое клеветническое откровение Портной начинает с хамелеонских фраз. Нагло взяв на себя миссию человека, призванного разобраться в том, как молдавские писатели выполняют исторические указания партии большевиков о литературе, Портной изволил зафиксировать: «Следуя этим глубоким и ясным указаниям партии, молдавская литература решительнее встала на путь ликвидации пережитков чуждой духу нашего социалистического общества идеологии, на путь своего идейного укрепления и художественного развития».
В чем же это выразилось? Отвечая на этот вопрос, Портной пишет: «Все возрастающий интерес, проявляемый писателями к современной тематике,... стремление пронизать свое творчество высокой идейностью, дать ему сугубо партийный характер, вскрыть моральный облик советского человека... все это... свидетельствует о некотором идейном и художественном росте молдавской литературы».
Кто, как не формалист и космополит, может ограничиться утверждением: для того, чтобы решительно встать на путь идейного и художественного развития литературы, писателям достаточно проявить интерес к современной тематике и показать стремление писать свои произведения по портновскому формалистическому рецепту. Ведь всем советским читателям известно, что писатель должен знать жизнь, быть тесно связан с массами и по-большевистски, по-партийному создавать свои произведения.
Принизив задачи, поставленные партией перед писателями, Портной самодовольно иронизирует: «Но мы (то есть все прихвостни безродного космополитизма. Ред.) считаем, что еще рано говорить о завершении в молдавской литературе коренного перелома в духе решений партии».
Что все это, как не злопыхательство и издевка над существом вопроса!
Противно цитировать из писанины Портного, но цитаты как нельзя лучше разоблачают безграмотность его литературных упражнений. «Многие произведения еще страдают натурализмом, эстетствованием, символизмом и прочими декадентскими пережитками», - безудержно обобщает он. Как и всякий космополит, действуя огульно, не называя даже этих «многих произведений», «критик» дискредитирует многих поэтов Молдавии. «Разумеется, - виляет Портной, - на сегодняшний день ни в одной отрасли молдавского искусства, в том числе и в литературе, нет формализма как эстетического направляющего начала, как сознательной тенденции», однако, навязывает он свое подлинное утверждение, - «то здесь, то там в молдавской поэзии можно еще встретить формализм, даже в его, так сказать, «классическом» аспекте», когда «автор, нацеливающийся не на что другое, как на игру легких впечатлений, ищет наиболее утонченных и оригинальных форм, прибегает к выражениям и словам, лишенным всякого смысла».
Космополит-двурушник ухитрился одновременно и отрицать и утверждать «сознательную тенденцию» ряда поэтов Молдавии создавать формалистические произведения. Но это словоблудие - только начало. Далее Портной яростно «изобличает» поэтов в приверженности формализму. Он обвиняет их в том, что они будто бы нередко ловят рыбу в мутной воде «формализма в приспособлении»(?!).
Поставив своей целью замалчивать все достоинства творчества поэтов и прозаиков, берущих темы современности, темы нашей жизни, критик-космополит смакует их отдельные недостатки, инкриминирует им «приспособленчесгво» к советской тематике и действительности, настойчиво стремясь увести читателя в сторону от истинного понимания формализма.
Вместо того, чтобы помочь читателям разобраться в явлениях молодой советской литературы Молдавии, космополитский прихвостень Портной «подлавливает» новые произведения и поносит их, крючкотворствуя и скрывая свое истинное намерение вконец ошельмовать авторов.
В январе этого года Портной пролез со своей статьей о поэме Емилиана Букова «Страна моя» на страницы газеты «Тинеретул Молдовей». Совершив путаный экскурс в историю Молдавии, Портной в самых сумбурных выражениях сказал о поэме, как о произведении, достойном его внимания. В итоге же он просто дискредитировал поэму, заявив, что это, собственно, не поэма, а очерк в стихах, что в ней основные образы бледны, а другие ошибочны, что язык ее не достоин быть языком поэмы.
Так разделался космополит с лучшим произведением молдавской советской поэзии. Он пренебрег идейными достоинствами поэмы, по-эстетски превратил ее в очерк и оболгал жизненность обрисованных поэтом образов советских людей.
Точно так же поступил Портной и в статье «Теплые стихи о Родине и ее защитниках» о книге П. Крученюка «Свежие борозды».
Трудно пробраться сквозь весь словесный мусор и безграмотность, переполняющие статью, до ее космополитской сердцевины.
Портной неизменно начинает с похвалы. Тут он произносит несколько снисходительных, пустых, но трескучих фраз и всячески льстит автору. Затем Портной «разносит» книгу. Сто грехов приписывает он поэту: обвиняет его в национальной ограниченности, сухости, неспособности осуществить свои намерения, в забвении общественных интересов, самовлюбленности и эгоизме, в невнимании и безразличии к народному счастью, в устарелых представлениях о Родине, в узости политического горизонта, в том, что стихи лишь «кажутся вытекающими непосредственно из жизни», в том, что стихи далеки от «социалистического лиризма», что они - порождение «автобиографического лиризма» и во многом другом, чтобы, таким образом, опорочить молодого поэта.
Рядом с Портным, также в позе «учителя» и «наставника» молдавских писателей стоит другой, не менее злостный космополит некий 3. Сэпунару. Этот действует своей дубинкой откровеннее. Он разделывается с писателями одним махом и предлагает им немудреную отсебятину: сюжет-де должен быть таким, а герои - этакими и т. д.
Именно так поступил Сэпунару в статье «Карикатура подполья» о повести для детей «Никушор Сырбу» Д. Ветрова. Свою заушательскую и вредную статью Сэпунару начинает невразумительной фразой о «Нелегальном движении в Бессарабии... во время помещичье-капиталистической оккупации». Что это за безликое «нелегальное движение»? Что это за абстрактная «помещичье-капиталистическая оккупация»? Это «нелегальное движение... вписало блестящую страницу героической борьбы в историю молдавского народа». Чьей «героической борьбы», против кого? «Трудящиеся массы, - продолжает Сэпунару свою «историческую» справку, - беспрестанно подымались на борьбу с новыми силами, чтобы стряхнуть чужое иго, уничтожить капиталистическую эксплоатацию». С какими «новыми силами» велась борьба, что это за «чужое иго»?
Эта туманная фразеология с головой выдает отношение Сэпунару к исторической правде, которую он вознамерился «защищать» от Д. Ветрова.
Совершенно не поняв авторского замысла и произведения, а точнее, относясь к ним по-космополитски, Сэпунару обвиняет Ветрова в извращении истории революционного подполья 1918-1940 гг., навязывая ему свои субъективистские вымыслы. По существу такой прием, прикрытый громкими фразами «критика», возомнившего себя советчиком писателя, был направлен только к тому, чтобы опорочить произведение, о котором читатель сказал свое справедливое положительное слово.
Громкие фразы о революционном подполье, о рабочем классе и рабочих - активистах 1918 - 1940 гг. были, оказывается, нужны Сэпунару для того, чтобы совершить свой злостный налет на единственную в молдавской советской литературе повесть для детей. На самом же деле о рабочем классе Бессарабии Сэпунару думает совсем по-другому. Вот что в своем «очерке», опубликованном в первой книжке «Октября» за 1948 год, он, не скрывая, пишет о кишиневских рабочих, два десятилетия героически боровшихся против румынской оккупации, ждавших братской помощи от Советского Союза: «...оборванные люди сновали в поисках работы... Ночевали они под заборами. Иногда им удавалось найти работу на час-другой; тогда в грязных темных кабаках, в стакане дешевого вина они топили свое горе и находили исход своему гневу и печали в беспричинных спорах и бессмысленной поножовщине». Это - самая беспардонная клевета на рабочий класс Молдавии. Но Сэпунару подвизается не только в качестве «критика» и «очеркиста». Он переводит и редактирует переводы с русского на молдавский язык. Вкупе со своим собратом Портным Сэпунару упражняется в переводах бессмертных творений Белинского, Пушкина, Лермонтова. Имея весьма приблизительное понятие о русском языке, да и в молдавском разбираясь не лучше, Сэпунару и Портной прибегают к румынскому языку. Их переводы засорены румынскими словами. Смысл произведений Белинского, Пушкина и Лермонтова извращен. Молдавский читатель получил из рук этих космополитов такие переводы, которые не дают ему возможности ясно понять все богатство мыслей, чувств и языка, заключенных в творениях величайших представителей могучей русской культуры.
Портного и Сэпунару поддерживает своей заушательской критикой В. Ружина. В его руках не менее увесистая космополитская дубина. Для Ружины во всей молдавской литературе точно так же не нашлось произведений, о которых он счел бы возможным сказать положительное слово, поддержать молодого автора и с любовью к рождающейся молдавской советской литературе рассказать читателю о таком произведении.
Воспользовавшись страницами газеты «Молодежь Молдавии», В. Ружина «разнес» первый номер журнала «Октябрь» за 1948 год. Сделано это таким языком, который никак не к лицу старшему преподавателю университета, в котором Ружина «просвещает» студентов.
Сотни строк хватило Ружине, чтобы «покончить» со всем литературно-художественным отделом журнала. Зато безудержный восторг Ружины вызвал «очерк» Сэпунару. Как и должно космополиту перед космополитом, Ружина расшаркался перед Сэпунару и лишь ради видимости произнес несколько безобидных слов по поводу того самого «экскурса» Сэпунару в историю, в котором этот отщепенец клеветал на рабочий класс Молдавии.
Никто в Союзе писателей МССР не бил по рукам Сэпунару, Портного и Ружину, и они, "продолжая маскировать пустыми фразами свои никчемные и вредные мыслишки, топили все зарождающееся новое и хорошее в потоках своего злопыхательства.
Все, что успели написать эти космополиты, не любящие молдавский народ и его молодую литературу, написано вне всякой связи со всей советской литературой, ее развитием, ее задачами. Ни классическое наследие нашего народа, ни советская культура для космополитов не существуют.
Но не только своими статьями навредили Сэпунару и Портной молдавской литературе и критике. Плохую услугу сделали они журналу «Октябрь», находясь в его редакции. Тихой сапой совали они в очередные номера журнала слабые, а еще чаще - неотредактированные произведения. С их же помощью опубликовал в журнале «Октябрь» свою гаденькую статью и один из главарей безродных космополитов И. Альтман.

* * *

Несмотря на конкретные указания ЦК КП(б)М, дело литературной критики на страницах республиканской печати улучшилось весьма незначительно. Редакция газеты «Советская Молдавия» ранее предоставляла свои страницы для ошибочных и вредных выступлений, вроде статьи «До конца искоренить буржуазный национализм в творчестве молдавских писателей».
Редакция впредь будет систематически вести отдел критики и библиографии, добиваясь, чтобы каждое выступление газеты было проникнуто духом страстной большевистской партийности, воинствующей непримиримости ко всему враждебному социалистической культуре.

See also:

-	Repertoriu -> Biografii, cărţi... -> Note biografice -> Portnoi Ramil (critic literar)